Журнал ЗАКОН

Комментарий к определению Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 8 июля 2024 года № 308-ЭС24-2859 На основании определения ВС РФ автор анализирует институт права требовать выкупа акций при принятии отдельных корпоративных решений, выявляет политико-правовой смысл предоставления акционеру в отдельных случаях права потребовать выкупа его акций и заключает, что это право — результат компромисса прав и законных интересов миноритария и самого общества. В статье подчеркивается, что предоставление этого права акционерам является изъятием из общего правила о стабильности капитала акционерного общества, установленного для обеспечения интересов кредиторов и стабильности гражданского оборота, в связи с чем, как и любое исключение из общего правила, оно не должно толковаться расширительно. Автор приходит к выводу о том, что для возникновения права требовать выкупа акций решением общего собрания должна быть одобрена в качестве крупной не произвольная сделка, а лишь такая, которая полностью соответствует критериям крупных сделок и при этом не является мнимой или по иным основаниям не является ничтожной. В связи с этим для выявления существования права акционера требовать выкупа акций недостаточно установить формальный состав в виде принятия решения об одобрении сделки (согласии на совершение сделки) и голосования против или неучастия в собрании, необходима также оценка по существу самой сделки, об одобрении которой идет речь.

---

Ключевые слова: крупная сделка, права акционеров, право требовать выкупа акций, акционерное общество, ничтожные сделки

Извлечение из Дайджеста новостей российского и зарубежного частного права Юридического института «М-Логос». Обзор подготовили: А.Н. Гуна, магистр юриспруденции (РШЧП), аспирант МГУ; С.В. Гвоздева, магистр юриспруденции (РШЧП), кандидат юридических наук; А.Г. Карапетов, директор Юридического института «М-Логос», главный редактор «Вестника экономического правосудия РФ», доктор юридических наук; Т.А. Саргсян, магистрант СПбГУ, помощник адвоката Санкт-Петербургской коллегии адвокатов Pen & Paper; Ю.В. Сбитнев, адвокат, партнер АБ «Эксиора», магистр частного права (РШЧП); С.В. Трофимов, магистр юриспруденции (ВШЭ), аспирант МГУ им. М.В. Ломоносова; Е.М. Фетисова, магистр юриспруденции (РШЧП). Отобраны наиболее интересные определения Верховного Суда РФ.

Категория внутригруппового интереса имеет междисциплинарный характер и требует выработки некоторых общих для различных отраслей права подходов. Возражение стороны спора об общем интересе группы требует от суда экономического анализа структуры сделок и хозяйственных связей, без чего не может приниматься как установленный факт. В основе интереса группы лежит интерес бенефициара (либо нескольких контролирующих лиц), ввиду чего группа определяется через выявление конкретного бенефициара. Реализация такого интереса с ущербом для дочерних обществ компенсируется в форме возмещения контролирующими лицами убытков, субсидиарной и солидарной ответственности. Это не исключает иной подход, когда дочернее общество будет иметь полную автономность, из-за чего не может приниматься ссылка на внутригрупповой интерес.

---

Ключевые слова: бенефициар, внутригрупповой интерес, оспаривание сделок, холдинг, ответственность контролирующих лиц, экономический анализ, дочерние общества, материнские компании, корпоративная группа

Экономическая концепция умышленного деликта, предложенная представителями экономического анализа права У. Ландесом и Р. Познером, рассматривается в статье с точки зрения того, как авторы концепции предлагают описывать умысел правонарушителя в терминах потерь и выгод от причинения вреда потерпевшему. Американские ученые стремятся разграничить умысел и неосторожность исключительно путем анализа потерь и выгод от правонарушения, поскольку, по их мнению, право может обойтись без учета психических процессов правонарушителя. В связи с этим согласно экономической концепции умышленного деликта умысел правонарушителя проявляется либо в том, что право- нарушитель расходует ресурсы на причинение вреда потерпевшему, либо в том, что правонарушитель не предпринимает незначительные по стоимости меры предосторожности, которые могут предотвратить наступление существенного вреда. По результатам проведенного анализа автор статьи приходит к выводу, что, не прибегая к установлению действительной цели правонарушителя причинить вред потерпевшему, экономическая концепция умышленного деликта не позволяет разграничить умысел и неосторожность. При этом представителям экономического анализа права не удалось разработать концепцию, которая бы исчерпывающим образом определяла критерии для оценки поведения лица как противоправного или правомерного, поскольку во многих случаях факта расходования ресурсов на причинение вреда оказывается недостаточно для квалификации действия (бездействия) в качестве умышленного.

---

Ключевые слова: умысел, умышленный деликт, неосторожность, формула Хэнда, экономический анализ права

В статье рассмотрены основания ответственности доверительного управляющего по договору доверительного управления имуществом. По мнению автора, наличие имущественных потерь при соблюдении доверительным управляющим своих обязанностей по проявлению должной заботливости об интересах выгодоприобретателя или учредителя управления указывает на отсутствие основания для привлечения доверительного управляющего к ответственности по взысканию с него убытков (абз. 1 п. 1 ст. 1022 ГК РФ). В таком случае абз. 2 п. 1 ст. 1022 ГК РФ, посвященный освобождению доверительного управляющего от ответственности за причиненные убытки вследствие непреодолимой силы либо действий выгодоприобретателя или учредителя управления, не подлежит применению в принципе, поскольку со стороны доверительного управляющего нет правонарушения, что относит риск возникновения имущественных потерь в переданном в доверительное управление имуществе на самого хозяина дела (учредителя управления).

---

Ключевые слова: доверительное управление имуществом, непроявление должной заботливости, ответственность, возмещение убытков

В статье рассматриваются теоретические и практические аспекты требования нейтральности к арбитрам, которое приобретает все большее значение в международном арбитраже, в особенности в спорах, так или иначе связанных с односторонними санкциями и контрсанкциями. В том числе авторы исследуют доктринальное содержание и соотношение данного требования с традиционными инструментами оценки предвзятости арбитров в виде независимости и беспристрастности, а также отличие национальной нейтральности от культурной и возможность противопоставления персональной и «юрисдикционной» нейтральности арбитра. Авторы приходят к выводу, что определяющее значение должно иметь индивидуальное отношение конкретного арбитра к сторонам спора, а не гражданство, домицилий и иные институциональные характеристики арбитра при одновременном установлении презумпции его нейтральности. В рамках такого подхода лицо, которое заявляет об обратном, должно представить конкретные доказательства обоснованности своих сомнений, а не ограничиваться ссылками на ту или иную принадлежность арбитра, выраженную в гражданстве, домицилии, религии или этнической принадлежности. Обратный подход, который начинает формироваться в российской судебной практике, на взгляд авторов, является необоснованным и недальновидным. Напротив, разумным представляется применение более строгих тестов предвзятости с повышенным стандартом доказывания и отказом от автоматического отождествления арбитра с политикой или ценностями государства гражданства или домицилия арбитра.

---

Ключевые слова: нейтральность арбитров, независимость, беспристрастность, санкции, предвзятость

Новые правовые позиции высших судов по умолчанию имеют обратную силу, т.е. применяются к правоотношениям, которые возникли до введения нового правила. Однако в ряде случаев, когда высший суд придает норме новое и неожиданное толкование или отменяет свою прежнюю устоявшуюся судебную практику (прецедент), ретроспективное применение нового правила может нарушать разумные ожидания участников оборота к прежней правовой позиции высшего суда. В статье анализируется, как ведущие правопорядки решают данную проблему, в частности выясняется их отношение к доктрине ограничения обратной силы (prospective overruling1), а также приводятся предложения, при каких условиях целесообразно применять новую правовую позицию только на будущее.

---

Ключевые слова: prospective overruling, ограничение обратной силы, судебное правотворчество, судебный прецедент, источники права, правовая определенность

Договорная субординация известна многим зарубежным правопорядкам. Статьей 309.1 ГК РФ также предусмотрена возможность заключения межкредиторского соглашения о порядке удовлетворения их требований к должнику, в том числе об очередности их удовлетворения и о непропорциональности распределения исполнения. В настоящей работе исследуются вопросы о правовой природе межкредиторского соглашения субординирующего характера, особенностях механики его функционирования. Проанализированы экономические предпосылки, обосновывающие востребованность договорной субординации (в том числе при привлечении проектного финансирования), наличие у этого института обеспечительной функции. Принимая во внимание, что экономические мотивы договорной субординации обусловлены в первую очередь возможной несостоятельностью общего должника нескольких кредиторов, особое внимание уделено исполнимости межкредиторского соглашения в случае банкротства должника, также проанализирована актуальная правоприменительная практика по данному вопросу.

---

Ключевые слова: договорная субординация, межкредиторское соглашение, квазиобеспечение, проектное финансирование