Журнал ЗАКОН

Комментарий к определению Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 14.08.2018 № 32-КГ18-15 Комментируемое определение Верховного Суда поднимает проблему порядка исполнения синаллагматических обязательств в их ликвидационной стадии или, иными словами, проблему порядка исполнения обязанностей по возврату полученного имущества, осуществляемому при срыве договорных отношений. Стремление сторон сорвавшегося договора обеспечить обоюдность возврата толкает современные правопорядки к различным возможным решениям: к провозглашению одновременности возврата обеими сторонами, к возложению обязанности предложить возврат первой на сторону, которая обращается с требованием о возврате в свою пользу, к наложению процессуальных штрафов за неисполнение судебного акта, обязывающего к возврату сторону, которая осуществляет возврат последней по очереди, и т.д. Верховный Суд делает важный шаг на пути к определенности по данному вопросу в российском праве. Отступая от встречавшихся в прежних разъяснениях позиций (например, в абз. 7 п. 1 информационного письма ВАС РФ от 13.11.2008 № 126), он обращает внимание на то, что обоюдность возврата не может достигаться ценой попрания автономии воли: если требование о возврате полученного фактически было заявлено лишь одной из сторон, суд не может присудить ее к возврату в пользу другой стороны без соответствующего заявления последней. Эта позиция позволяет отбросить одни способы обеспечения двустороннего характера возврата и сконцентрироваться на совершенствовании других.

---

Ключевые слова: расторжение договора, возврат полученного, синаллагма

Решение Верховного федерального суда Германии от 12.07.2018 III ZR 183/17 и комментарий к нему Верховный федеральный суд Германии в решении от 18.07.2018 постановил, что в случае смерти владельца аккаунт в социальной сети, как и иное имущество, переходит в порядке наследования. Подробная, логически выстроенная и всесторонне проработанная аргументация суда формирует новую правовую позицию относительно наследования цифрового имущества. Оценку нашли также личный характер исполнения обязательства оператором социальной сети, вторжение в частную жизнь партнеров по коммуникации при переходе доступа к учетной записи в порядке наследования, значение учетных данных для индивидуализации пользователя.

---

Ключевые слова: наследственное право, пользовательское соглашение, общие условия сделок, цифровое имущество, аккаунт, тайна связи

Извлечение из Дайджеста новостей российского и зарубежного частного права Юридического института «М-Логос». Обзор подготовили: А.Г. Карапетов, директор Юридического института «М-Логос», доктор юридических наук; С.В. Матвиенко, магистр юриспруденции, кандидат юридических наук; А.И. Мороз, магистр частного права (РШЧП), управляющий партнер АБ «Эксиора», кандидат экономических наук; М.В. Сафонова, магистр юриспруденции; Е.М. Фетисова, магистр юриспруденции, кандидат юридических наук. Отобраны наиболее интересные определения Верховного Суда РФ.

Предоставление кредитору права собственности на актив, служащий цели вещного обеспечения исполнения обязательств, широко применяется в обороте в качестве оптимальной альтернативы залогу. Само это право нередко именуется обеспечительной собственностью. В статье рассматривается содержание обеспечительной собственности как вещного права на примере лизинга. Составляющие содержание права собственности правомочия (элементы «пучка прав») распределены между собственником (кредитором) и должником, исходя из того, что последнему нужна гарантированная возможность владения и пользования активом с целью извлечения плодов и доходов (с сохранением элементов контроля собственника за управлением имуществом), а также защищенное (в том числе против третьих лиц) право получения имущества в собственность по исполнении согласованных сторонами обязательств. При этом право собственности кредитора, не будучи акцессорным, обременяется многокомпонентным ограниченным вещным правом должника и возникает ситуация двойного владения, при которой должник является непосредственным владельцем вещи, а собственник (кредитор) — опосредованным владельцем, что требует информирования третьих лиц путем внесения сведений в специальный публичный реестр. Закрепление за кредитором права собственности на имущество дает ему возможность рассчитывать на свойство эластичности, благодаря которому при расторжении договора права должника на имущество прекращаются, а право собственности кредитора восстанавливается в совершенной полноте.

---

Ключевые слова: обеспечительная собственность, лизинг, залог, вещное обеспечение

Автор статьи акцентирует внимание на так называемых чисто экономических убытках (purely ecomonomic losses), т.е. убытках, которые возникают в результате поведения другого лица, но не как следствие причинения физического вреда вещам или здоровью потерпевшего. Выдвигается и обосновывается очень важный тезис, что человеческая деятельность принципиально является вредоносной, однако из этого не следует, что любое поведение, причиняющее вред, заслуживает порицания. Автор ставит вопрос о пределах деликтной ответственности и обращает внимание на ситуацию, когда убытки служат не свидетельством нарушения какого-либо права (абсолютного или относительного), а признаком умаления известного интереса, не всегда облекаемого в форму субъективного права. Компаративный обзор французского, германского и английского правопорядков показал значительное различие в подходах к допустимости взыскания чисто экономических убытков. Автор обосновывает, что, несмотря на формулировку ст. 1064 ГК РФ, возможность взыскания чисто экономических убытков находится под вопросом из-за критически важных проблем общепризнанного понимания и применения таких элементов деликтной ответственности, как вред, имущество, противоправность и вина. В статье указывается, что понимание принципа генерального деликта в российском правопорядке не совпадает с эталонным пониманием данного принципа во французском правопорядке и плохо совместимо с возможностью взыскания чисто экономических убытков. Наконец, автор статьи предлагает сместить акценты в решении вопроса возмещения потерь с нарушения субъективного права на охраняемый законом интерес, а также выдвигает ряд политико-правовых критериев, которые необходимо учитывать при обосновании взыскания указанных потерь.

---

Ключевые слова: чисто экономические убытки, деликтное право, генеральный деликт

Возможность пересмотра вступивших в законную силу судебных актов, расходящихся с позициями Конституционного Суда, подчиняется критерию, выработанному в практике КС РФ, согласно которому судебные акты могут быть пересмотрены по новым обстоятельствам по заявлению лиц, не участвовавших в конституционном судопроизводстве, только если эти судебные акты не исполнены или исполнены частично. Однако содержание данного критерия до сих пор не выяснено. Что означает исполнение применительно к судебным актам, не требующим принудительного исполнения? В статье аргументируется, что критерий исполненности в данном случае следует толковать широко: судебный акт должен считаться неисполненным только тогда, когда, несмотря на вступление его в силу, его правовой эффект не реализовался в полном объеме (не была достигнута цель, составляющая содержание иска). Под критерий исполненности судебных актов попадает только один случай: когда вступившим в законную силу судебным актом, который основан на положении закона, впоследствии признанным Конституционным Судом неконституционным прямо или опосредованно, на лицо возложена обязанность что-либо дать, сделать или предоставить, а это лицо, не участвовавшее в конституционном судопроизводстве, такую обязанность не исполнило.

---

Ключевые слова: пересмотр судебных актов по новым обстоятельствам, Конституционный Суд, законная сила судебного решения

В статье рассматриваются проблемы, возникающие при разрешении споров о правомерности зачета неустойки против основного долга и возможности оспаривать основания начисления зачтенной неустойки и требовать уменьшения ее размера. Доминирующая практика допускает подобный зачет. Однако единообразие подхода, выработанного высшими инстанциями, разрушают судебные решения, признающие бесспорность требования о неустойке в качестве самостоятельной обязательной предпосылки зачета либо признака встречности или однородности зачитываемого требования. Комментируя позиции судов, автор приходит к выводу о необходимости закрепить правило о допустимости зачета неустойки против основного долга на уровне разъяснений Пленума Верховного Суда РФ. Вопрос о последствиях оспаривания наличия или размера зачтенной неустойки разрешается судебной практикой крайне неоднозначно, в частности из-за неопределенности позиции ВС РФ. В статье приводятся две выработанные практикой модели для возвращения адресату зачета несправедливо зачтенных сумм неустойки — признанием зачета недействительным или присуждением излишне зачтенного в рамках кондикционного обязательства. Автор подчеркивает, что выбор в пользу той или иной модели влияет на возможность начисления договорных санкций и сохранения обеспечений. Приведенный анализ практики демонстрирует разнообразие аргументации нижестоящих судов и необходимость выбора модели для формирования единообразного подхода.

---

Ключевые слова: зачет, зачет неустойки, бесспорность требования о неустойке, последствия снижения неустойки, недействительность зачета