Правовому регулированию присущ формализм. В частности, он проявляется в том, что закон в большинстве случаев связывает наступление тех или иных правовых последствий с легко распознаваемыми внешними обстоятельствами. Например, граждане приобретают активное право голоса по достижении 18 лет. При этом не учитывается индивидуальность процесса взросления, не принимается во внимание то, что непосредственно в момент достижения совершеннолетия личность гражданина не претерпевает каких-либо заметных изменений, позволяющих сделать вывод о его готовности участвовать в политической жизни государства. Выбор в пользу формального подхода объясняется тем, что он способствует установлению правовой определенности и предсказуемости поведения людей за счет игнорирования индивидуальных особенностей конкретных жизненных ситуаций. Однако в некоторых случаях соображения справедливости требуют применения значительно менее удобного сущностного подхода.
В этих целях в законодательстве используются такие расплывчатые понятия, как «разумность», «добросовестность», «осмотрительность», «внимательность», «злоупотребление», «доминирование», «сходство», «аналогичность». Современное правовое регулирование стремится к сочетанию обоих подходов. Например, в уголовном праве при установлении признаков объекта и объективной стороны преступления предпочтение отдается формальным критериям, а признаки субъекта и субъективной стороны определяются в основном при помощи сущностного подхода. Последний используется и в гражданском праве: правила о виндикации, о мнимости и притворности сделки, концепция снятия корпоративной маски и т. д.
Наименее характерен сущностный подход для налогового права, однако и здесь он применяется при определении обоснованности получения налоговой выгоды. Яркий пример того, как устанавливается баланс между двумя подходами в данной сфере общественных отношений, продемонстрировал Президиум ВАС РФ в нескольких прецедентных постановлениях. Так, полтора года назад в постановлении по делу ЗАО «Кестрой 1» была сформулирована позиция, согласно которой недостоверность сведений, содержащихся в представленных налогоплательщиком документах, лишает его права на получение налоговой выгоды. В принятом же недавно постановлении по делу ОАО «Муромский стрелочный завод» Президиум ВАС РФ уточнил свою позицию, указав, что налоговая выгода является обоснованной, несмотря на недостоверность документов, в случае реальности хозяйственных операций, добросовестности и осмотрительности налогоплательщика. Комментарий Д.М. Щёкина к этому постановлению опубликован в настоящем номере журнала.
Главный редактор, Владимир Васнёв
|
Васнев В.В.
