Журнал ЗАКОН
Процессуальная проблема eadem res («тождества дела») была хорошо известна римской юриспруденции, сформулировавшей в этой области известный принцип bis de eadem re ne sit actio. Явление eadem res имело место, когда заявляемый иск основывался на тех же самых юридических или фактических предпосылках, что и иск, заявленный ранее, так что два иска оказывались нацеленными на один и тот же практический результат: в такой ситуации правоотношения, выступающие предметом судебного разбирательства по двум искам — внешне различным по своим основаниям, предмету или лицам, — рассматривались как идентичные по своей сути, а потому и дело считалось «одним и тем же». Это предопределяло, согласно воззрениям римских юристов, недопустимость последующего иска. В последние десятилетия полное отсутствие в российском праве какого-либо нормативного основания в этом отношении привело практику Верховного Суда (ВС) РФ к выработке принципа, эквивалентного римскому, включая фундаментальное понятие eadem res, на котором указанный принцип всегда основывался. В настоящей статье этот путь отечественной судебной практики рассматривается применительно к двум типам конкуренции исков, по которым ВС РФ уже сформулировал свои правовые позиции, а именно: конкуренции между, с одной стороны, иском о реституции в связи с недействительностью сделки, а с другой — виндикацией вещи (предмета той же сделки) от третьего лица, ею владеющего, или деликтным иском о возмещении ущерба, причиненного юридическому лицу, выступающему одной из сторон той же сделки, его органом, заключившим эту сделку. Делается вывод, что критерий альтернативности между двумя конкурирующими исками и цель признания погашающего эффекта удовлетворения одного из них в отношении другого, принятые ВС РФ при выработке указанного принципа и связанного с ним понятия eadem res, в сущности, те же, что и римские.
Д.О. Тузов